Готовимся к переходу в вечность. Семейная аскетика

Закан­чи­ва­ет­ся цикл публи­ка­ций по семей­ной аскети­ке. Мы рассмот­ре­ли подвиг взрос­ле­ния и духов­ные аспекты при выборе жениха и невесты. Обсуди­ли аскети­че­скую задачу в жизни молодо­же­нов – менять привыч­ный холостяц­кий образ жизни, созда­вая малую Церковь. Косну­лись темы неудач и потерь, без которых семей­ная жизнь не обходит­ся. Погово­ри­ли про духов­ное воспи­та­ние детей и всесто­рон­нюю подго­тов­ку их к самосто­я­тель­ной жизни. Следу­ю­щий этап – мы стареем, а наши дети воспи­ты­ва­ют своих детей, им понадо­бит­ся помощь от нас…

Художник: Леонид Баранов
Худож­ник: Леонид Баранов

Помогать взрос­лым детям, не баловать внуков

Есть огром­ная разница между «помочь детям» и «сделать вместо них, потому что так лучше». Есть большая разница между «отклик­нуть­ся на просьбу детей о помощи», «деликат­но предло­жить свою помощь» и «навязать помощь».

Есть огром­ная разница между «помочь детям» и «сделать вместо них, потому что так лучше»

Навязан­ная помощь внешне может выгля­деть замеча­тель­но – как прояв­ле­ние заботы и жертвен­ной любви: «Я не дожида­юсь, пока дочь попро­сит меня. Вижу пробле­му – решаю ее без лишних разго­во­ров». Это на первый взгляд. При ближай­шем рассмот­ре­нии родитель­ская позиция выгля­дит иначе: «Я не жду от дочери просьбы, потому что лучше ее знаю, что ей нужно». Даже если это знание детских потреб­но­стей было, со време­нем люди меняют­ся, и наши отноше­ния меняют­ся тоже. Если этого не проис­хо­дит, отноше­ния портят­ся, рвутся.

Когда мы понима­ем, что грешим гиперо­пе­кой, нам прихо­дит­ся себя сдержи­вать: «Я приехал в дом взрос­лых детей. Это терри­то­рия молодой семьи, я в гостях. У них я воздер­жусь “порядок в доме наводить”. В чужой монастырь со своим уставом не ходят».

Помимо избыточ­ной забот­ли­во­сти встре­ча­ет­ся и проти­во­по­лож­ная крайность – недоста­ток заботы о детях. Что тут делать, понятно: родите­ли активи­зи­ру­ют­ся, вникают в жизнь детей, не уклоня­ют­ся от своих родитель­ских обязан­но­стей под предло­гом «дочери 25 лет, я в ее годы решал свои пробле­мы сам». Каждая молодая семья нужда­ет­ся в родитель­ской поддерж­ке – в той или иной мере.

Некото­рые избыточ­но забот­ли­вые родите­ли считают, что, хотя дети взрос­лые, их надо посто­ян­но консуль­ти­ро­вать и контро­ли­ро­вать. К чему приво­дит такая страте­гия? Взрос­лым детям дипло­ма­тич­но внушают, как они некста­ти создали семью и неудач­но выстра­и­ва­ют отноше­ния за преде­ла­ми родитель­ско­го дома. Подоб­ные внуше­ния, непро­шен­ные вмеша­тель­ства разру­ша­ют благо­сло­вен­ный брак, не имеют ничего общего с родитель­ской помощью детям.

В этом случае полезно аскети­че­ское правило, которое обозна­чил прото­пре­сви­тер Фома Хопко:

«Давайте совет, только когда его спраши­ва­ют или когда посове­то­вать – ваша обязан­ность. Не ходите, разда­вая направо и налево бесплат­ные советы… Если нас спроси­ли, тогда ответить – наша обязан­ность (родите­лей, пасты­рей), наша работа (препо­да­ва­те­лей)».

Если дочь сама хочет посове­то­вать­ся с мамой о своих конфлик­тах с мужем, то мама может со внима­ни­ем, нерав­но­душ­но, молит­вен­но выслу­шать дочь (иногда этого доста­точ­но). Если дочь задаст вопросы, то мама осторож­но выска­жет свое мнение, воздер­жи­ва­ясь от греха – от того, чтобы настра­и­вать жену против мужа. А если дочь не хочет совето­вать­ся? Сверх­за­бот­ли­вая мама раздачу советов воспри­ни­ма­ет как свое право и обязан­ность. И считает небла­го­дар­но­стью слова дочери: «Мама, мы взрос­лые люди, сами разбе­рем­ся». От матери требу­ет­ся не навязы­вать свое мнение; чувство­вать, что пережи­ва­ет дочь; не вторгать­ся, куда не просят. Родите­ли именно помога­ют взрос­лым детям, не коман­ду­ют ими, обере­га­ют их право на самосто­я­тель­ность.

Тот же принцип сохра­ня­ет­ся, когда рожда­ют­ся внуки. Не будем оказы­вать медве­жьих услуг внучке, не будем подры­вать автори­тет ее родите­лей, внушать ей с хитрень­кой улыбкой: «Да мало ли что твоя мама сказала… Ты меня лучше слушай, я твоей маме – мама». Да, когда-то мама была малень­кой и слуша­лась бабушку, но прошли десяти­ле­тия. Теперь к бабушке мама почти­тель­но прислу­ши­ва­ет­ся. Ребенка воспи­ты­ва­ют мама с папой вместе, бабушка с их согла­сия – помога­ет, не более того. Бабушка не пытает­ся вернуть себе позицию старшин­ства. Старший в новой семье папа, за ним идет мама. Дедушки и бабушки занима­ют важное, почет­ное положе­ние в жизни папы и мамы, но не управ­ля­ют их семьей.

Старший в новой семье папа, за ним идет мама. Дедушки и бабушки занима­ют важное, почет­ное положе­ние, но не управ­ля­ют новой семьей

У каждого из нас свои обязан­но­сти, свой крест. Одно дело – отцов­ский крест главы семьи и крест мамы, другое – крест бабушки.

Весьма делика­тен в семей­ных вопро­сах был старец Иоанн (Крестьян­кин), он правом старшин­ства не злоупо­треб­лял. Прото­и­е­рей Серафим Правдо­лю­бов вспоми­на­ет:

«В обсуж­де­ни­ях того или иного обсто­я­тель­ства, с которым мы обраща­лись к нему, часто слышали: “Я скажу только после того, как узнаю, каково к этому вопросу родитель­ское отноше­ние”. Отец Иоанн высоко ценил волю родите­лей в судьбе детей».

Старец Иоанн верил, что Бог помога­ет верую­щим родите­лям – дает уникаль­ное знание судьбы детей.

Конечно, в духов­ном воспи­та­нии участ­ву­ют не только родите­ли. Многих из нас бабушки приоб­ща­ли к церков­ной жизни. Помню, жил я летом с бабуш­кой на даче, там она меня научила молитве «Богоро­ди­це Дево, радуйся». Первая молитва в моей жизни! По возвра­ще­нии в Москву бабушка привела меня на службу. Кажется, был 1981 год. Никаких подроб­но­стей службы не помню. Но в церкви мне понра­ви­лось, было таинствен­но, интерес­но. Для меня это первые, благо­твор­ные впечат­ле­ния о храме. Царствие Небес­ное тебе, бабушка! – ты свое дело сделала.

Право­слав­ный человек – не тот, кого право­слав­ные родите­ли окрести­ли в детстве. Мы стано­вим­ся право­слав­ны­ми, если мы живым приме­ром воспи­та­ли своих детей в вере и наши внуки – право­слав­ные. В этом случае мы стано­вим­ся звеном в вековой цепи церков­ной жизни: мы получи­ли от предков и переда­ли потом­кам духов­ное преем­ство, тради­цию.

***

Бывает вера живая, зрячая, бывает и нет. Бывает любовь слепая, в том числе любовь к внукам. Это когда внуков балуют – из любви. Избало­ван­ный малыш превра­тит­ся в тирана семьи. Станет несчаст­ным челове­ком, потому что за преде­ла­ми семьи его баловать не будут. Балуя внука, бабушка приуча­ет его каприз­ни­чать, добивать­ся эгоистич­ных целей, манипу­ли­руя старши­ми: «Мам, а бабушка сказала, что мне можно конфету». Иногда, балуя внука, дедушка пытает­ся «подку­пить его, завое­вать дешевый автори­тет», оттес­нить родите­лей на второй план. От этого следует тщатель­но воздер­жи­вать­ся.

Любовь к детям прояв­ля­ет­ся не через потака­ние, а через другое. Об этом хорошо говорит митро­по­лит Антоний:

«В первую очередь христи­ан­ская семья должна быть счаст­ли­вой. Это не значит, что надо потакать друг другу во всем, но если Бог прихо­дит к двум-трем-четырем людям, Он прино­сит счастье, а не разби­тость».

Подарить минутку счастья, порадо­вать и побало­вать ребенка – совсем не одно и то же.

Кому-то может казать­ся, что мы ушли от вопро­сов духов­но­го харак­те­ра в сторону. Нет. В жизни много сторон, они связаны между собой. Даже те стороны, которые вроде бы далеки от духов­но­сти, влияют на нашу вечную судьбу. Вслуша­ем­ся в слова из письма святи­те­ля Феофана Затвор­ни­ка одной семей­ной женщине:

«Вы – жена, мать, хозяйка; обязан­но­сти, сюда относя­щи­е­ся, – ваше спасе­ние».

Спасе­ние! Святи­тель не преуве­ли­чи­ва­ет: наши заботы о семье, хлопоты по дому имеют духов­ную значи­мость, их можно поднять, возвы­сить до уровня спаси­тель­но­го подвига.

Каждый из нас спосо­бен пораз­мыш­лять и перечис­лить разные стороны своей жизни. И задать себе вопрос: «Чего Бог ждет от меня в каждой из этих сторон моей жизни? Что я обязан делать сегодня и в ближай­шие дни, к примеру, как муж, как отец, как дед, как хозяин, как препо­да­ва­тель?..»

Подвиг старе­ния

В наше время трудно взрос­леть, стареть тоже тяжело. Уходит патри­ар­халь­ное почте­ние к пожилым людям, всё чаще старые люди воспри­ни­ма­ют­ся как обуза. Наш эгоизм спосо­бен любого родного челове­ка превра­тить в обузу – старого и малого. Старость понима­ет­ся как возраст болез­ней, ограни­чен­ных возмож­но­стей, груст­но­го ожида­ния перед уходом на кладби­ще.

Для верую­ще­го же челове­ка старость – это послед­ний этап перед перехо­дом в вечность, а не перед уходом в могилу. Прото­и­е­рей Констан­тин Остров­ский называ­ет старость главным этапом челове­че­ской жизни, посколь­ку после бурного старта молодо­сти и проде­лан­но­го в зрелом возрасте большо­го пути, мы прибли­жа­ем­ся к месту нашего назна­че­ния, впереди у нас экзамен за всю жизнь. И, по милости Божией, в перспек­ти­ве у нас более интерес­ная жизнь, чем годы от нашего рожде­ния до смерти, и эта жизнь – беско­неч­ная.

Из-за потре­би­тель­ско­го отноше­ния к жизни мы видим в старо­сти сплош­ные минусы. Не замеча­ем плюсов. Каких? С возрас­том к челове­ку, который учится на своих и чужих ошибках, прихо­дит зрелость и глубина понима­ния жизни; к некото­рым даже – мудрость. Это жирный плюс.

А люди боятся старо­сти как ужасно­го бедствия, отчаян­но примо­ла­жи­ва­ют­ся. Пожилые женщины наносят молодеж­ный макияж, мужчины за 50 надева­ют ультра­мод­ную, безвкус­ную и неудоб­ную одежду. Тщесла­вие не дает нам принять и признать свой возраст. Нам хочется выгля­деть как взрос­лые, когда мы подрост­ки. Прохо­дят годы, мы обзаве­лись семьями, но нелепо изобра­жа­ем женихов и невест, даже когда у нас внуки. Льстим себе и лжем окружа­ю­щим.

Люди боятся смерти. Правда, чужая смерть по-садист­ски смаку­ет­ся на разных шоу, в фильмах и компью­тер­ных играх; смерть коммер­ци­а­ли­зо­ва­на. При этом о своей смерти потре­би­те­ли матери­аль­ных благ избега­ют думать. Взрос­лые дяди и тети боятся услышать от врача намек на фаталь­ный диагноз. Впадают в истери­ку, оглуша­ют себя алкого­лем, судорож­но «цепля­ют­ся за жизнь». Это не то же самое, что «бороть­ся за жизнь», идти в Небес­ное Отече­ство по-челове­че­ски, с досто­ин­ством.

В Небес­ное Отече­ство надо идти с досто­ин­ством. Покая­ние помога­ет нам в этом

Для неверу­ю­щих человек – высшее живот­ное; рожда­ет­ся, потому что срабо­та­ла репро­дук­тив­ная система самца и самки, умирает человек по причи­нам несчаст­ных случаев, болез­ней и завер­ше­ния жизнен­но­го цикла организ­ма.

Христи­а­нин иначе смотрит на жизнь и смерть. Человек – больше, чем живот­ное. Смерть вошла в нашу жизнь от наруше­ния Адамом и Евой запове­ди Божией. Новый Адам – Христос – преодо­ле­ва­ет смерть. С Ним умирать не страшно, с Ним мы воскрес­нем.

Старец Иоанн, будучи сам пожилым и немощ­ным, писал людям, столк­нув­шим­ся с тяжкой неизле­чи­мой болез­нью: наше покая­ние ходатай­ству­ет за нас перед Богом. Это он знал из Божествен­но­го Откро­ве­ния и своего пастыр­ско­го опыта. Память смерт­ная – состав­ная часть покая­ния – помога­ет нам приго­то­вить­ся к перехо­ду из этой жизни, очищать и предо­хра­нять душу от грехов. «Помни послед­няя твоя, и вовеки не согре­шишь» (Сир. 7: 39).

***

С темой старе­ния связана еще тема «возраст­ных грехов». В каждом возрасте есть часто встре­ча­ю­щи­е­ся грехи. Они пореже попада­ют­ся в других возраст­ных катего­ри­ях. Дети испове­ду­ют­ся в непослу­ша­нии родите­лям. Молодые люди пережи­ва­ют блудную брань, сомне­ния по поводу веры. Со време­нем выходит на первый план страсть сребро­лю­бия. И старость не свобод­на от страстей. Подсту­па­ет уныние: «Дети выросли, мы им уже не нужны». В борьбе с унынием помога­ет упраж­не­ние – нарочно замечать хорошее в нашей жизни, пусть даже по мелочам. Как умеют радовать­ся пустя­кам малень­кие дети! Замечать и благо­да­рить Бога за малень­кие и крупные радости, благо­да­рить своих взрос­лых детей за знаки внима­ния, пусть самые незна­чи­тель­ные.

Так мы поборем­ся со старче­ским унынием, обидчи­во­стью и ворчли­во­стью. Вот стоим мы в вагоне метро, уступи­ли нам место – «Спасибо!» Если не уступи­ли, не будем раздра­жен­но ворчать. Чуть-чуть смирим­ся и попро­сим место. Я не помню случая, чтобы в такой естествен­ной вежли­вой просьбе кто-то отказал. Пожилой человек побла­го­да­рит уступив­ше­го – всем хорошо.

Некото­рые люди сталки­ва­ют­ся еще с одним возраст­ным явлени­ем: «Не знаю, какие у меня грехи. Мне 75 лет, живу одна, ссорить­ся не с кем. Право­слав­ные телепе­ре­да­чи смотрю, в храме пропус­каю воскрес­ные службы: ноги больные». Да, в старо­сти мы грешим меньше – по причине оскуде­ния сил. Тут есть над чем подумать: над преодо­ле­ни­ем страстей в их остаточ­ных и неявных формах, над тем, как сохра­нить покаян­ный настрой до конца наших дней, как менять ракурс, тактику нашей духов­ной жизни.

Память смерт­ная и надежда на милость Божию

Отбро­сим обиды, будем жить светло. Пусть мы не будем сиять, как солныш­ко, а скромно так лучить­ся тихим светом лампад­ки. Я вижу по време­нам таких сияющих старо­мос­ков­ских бабушек в храме. От них какой-то тихий свет исходит. С ними общать­ся легко, приятно просто встре­тить­ся глазами. Перед службой идешь в храм, а бабушка-светля­чок стоит на обычном своем месте, заранее пришла. Поздо­ро­вать­ся с ней – бальзам на сердце. Хорошие у них лица, просвет­лен­ные.

Говорят, к 50 годам человек имеет то лицо, которое сам заслу­жил. Когда никого рядом нет и мы не надева­ем маску привет­ли­во­сти, подой­дем к зеркалу, полюбу­ем­ся на резуль­тат прожи­той нами жизни и умения пережить ее удары. Подве­дем итог. Если непри­ят­но на себя смотреть, все-таки не будем унывать. В самых зауныв­ных обсто­я­тель­ствах воору­жим­ся молит­вой: «Прожил я свою жизнь зря. Но если Ты меня не примешь, то девать­ся больше некуда». Верим в неисто­щи­мое милосер­дие Господне.

***

Закон­чил­ся наш цикл публи­ка­ций по семей­ной аскети­ке. Если что-то полез­ное получи­лось сказать – благо­да­рю Бога. Если какие-то важные вопросы я упустил из виду, слишком бегло на них остано­вил­ся, не нашел простых, точных и светлых слов – прости­те.

Я не ставил себе задачи доско­наль­но пропи­сать единствен­но верный маршрут семей­ной жизни, счаст­ли­вой и высоко­ду­хов­ной. Такой аскети­че­ской задачи и нет. Архиманд­рит Иоанн (Крестьян­кин) как-то выска­зал такое сужде­ние:

«В духов­ной жизни нет одного рецепта для всех. Поэтому все примеры не прикла­ды­вай­те к себе».

Тема семей­ной аскети­ки глубо­кая, безбреж­ная, литера­ту­ры по ней не очень много. В эту тему я могу внести только малый вклад, лепту – то, что собрал из советов надеж­ных духов­ных настав­ни­ков, из каких-то личных наблю­де­ний. Больше у меня нет – и то слава Богу!

Священ­ник Павел Сержан­тов

28 августа 2020 г.

Источ­ник: Православие.RU

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *