7 недель Великого поста. О чем говорят их названия?

Великий пост для христи­ан — это семь недель (седмиц) напря­жен­но­го духов­но­го труда. Каждая из них закан­чи­ва­ет­ся воскрес­ным днем (неделей)*, в который верую­щие вспоми­на­ют какое-либо важное событие в жизни Церкви или святого челове­ка, чей подвиг Церковь почита­ет как особо значи­мый для всех христи­ан. Назва­ния некото­рых из этих семи недель доста­точ­но широко извест­ны — такие как Кресто­по­клон­ная, Страст­ная.

Но вот смысл этих назва­ний зачастую понятен далеко не всем. А ведь это не просто краси­вые слова. Это прежде всего — символы, за которы­ми стоит вполне опреде­лен­ная духов­ная реаль­ность. Что же симво­ли­зи­ру­ет каждая из Недель Велико­го поста? Почему они названы именно так, а не иначе? И самое главное — к чему же призы­ва­ют нас эти символы, о чем напоми­на­ют, на что указы­ва­ют?

1 неделя (21 марта) — Торжество Православия

В этом назва­нии Церковь хранит память о победе над ересью иконо­бор­че­ства, сутью которой было отрица­ние почита­ния икон. В 730 году визан­тий­ский импера­тор Лев III Исавр запре­тил почита­ние икон. Резуль­та­том этого решения стало уничто­же­ние тысяч икон, а также мозаик, фресок, извая­ний святых и распис­ных алтарей во многих храмах. Иконо­бор­че­ство было офици­аль­но призна­но в 754 году на так называ­е­мом Иконо­бор­че­ском соборе при поддерж­ке импера­то­ра Констан­ти­на V Копро­ни­ма, сурово ополчив­ше­го­ся на право­слав­ных почита­те­лей икон, особен­но монахов. По своей жесто­ко­сти иконо­бор­че­ские гонения были сопоста­ви­мы с гонени­я­ми на Церковь языче­ских импера­то­ров Диокле­ти­а­на и Нерона. По свиде­тель­ству летопис­ца Феофана, совре­мен­ни­ка этих печаль­ных событий, импера­тор: «…многих монахов умерт­вил ударами бичей, и даже мечем, и бесчис­лен­ное множе­ство ослепил; у некото­рых обмазы­ва­ли бороду спуском воска и масла, подпус­кал огонь и таким образом обжигал лица их и головы; иных после многих мучений отсылал в изгна­ние».

Борьба с иконо­по­чи­та­ни­ем растя­ну­лась почти на столе­тие, и прекра­ти­лась лишь в 843 году, когда по иници­а­ти­ве импера­три­цы Феодоры в Констан­ти­но­по­ле был созван собор, на котором было решено восста­но­вить почита­ние икон в Церкви. После того как собор осудил ерети­ков-иконо­бор­цев, Феодора устро­и­ла церков­ное торже­ство, которое пришлось на первое воскре­се­нье Велико­го поста. В тот день патри­арх, митро­по­ли­ты, игумены монасты­рей, священ­ни­ки и огром­ное множе­ство мирян впервые за много десяти­ле­тий открыто вышли на улицы столицы с иконами в руках. К ним присо­еди­ни­лась и сама импера­три­ца Феодора. В воспо­ми­на­ние об этом событии ежегод­но в первое воскре­се­нье Велико­го поста Право­слав­ная Церковь торже­ствен­но празд­ну­ет восста­нов­ле­ние иконо­по­чи­та­ния, имену­е­мое Торже­ством Право­сла­вия.

2 неделя (28 марта) — Святителя Григория Паламы

Святи­тель Григо­рий Палама был еписко­пом города Фесса­ло­ни­ки уже на закате Визан­тий­ской империи, в XIV веке. В Церкви он почита­ет­ся как участ­ник и победи­тель одного из самых сложных богослов­ских споров в истории христи­ан­ства. Не вдава­ясь в тончай­шие оттенки этой полеми­ки, можно объеди­нить их общим вопро­сом: каким образом сотво­рен­ный Богом мир связан со своим Созда­те­лем и существу­ет ли эта связь вообще; или же Бог настоль­ко далек от мира, что познать Его человек может лишь после собствен­ной смерти, когда его душа покинет этот мир?

Святи­тель Григо­рий Палама выразил свою точку зрения на это в блестя­щей форму­ли­ров­ке: «Бог есть и называ­ет­ся приро­дой всего сущего, ибо Ему все причаст­но и существу­ет в силу этой причаст­но­сти, но причаст­но­сти не к Его природе, а к Его энерги­ям». С этой точки зрения весь наш огром­ный мир существу­ет благо­да­ря творче­ским энерги­ям Бога, непре­рыв­но поддер­жи­ва­ю­щим этот мир в бытии. Мир не являет­ся частью Бога. Но и не отделен от Него совер­шен­но. Их связь можно уподо­бить звуча­щей музыке, которая не являет­ся частью музыкан­та, но в то же время являет­ся осуществ­ле­ни­ем его творче­ско­го замысла, и звучит (то есть — имеет бытие) лишь благо­да­ря творче­ско­му действию ее испол­ни­те­ля.

Святи­тель Григо­рий Палама утвер­ждал, что творче­ские энергии Божества, поддер­жи­ва­ю­щие бытие мира, человек спосо­бен увидеть еще здесь, в земной своей жизни. Таким явлени­ем этих нетвар­ных энергий он считал Фавор­ский свет, который видели апосто­лы во время Преоб­ра­же­ния Иисуса Христа, а также свет, который откры­вал­ся некото­рым христи­ан­ским подвиж­ни­кам в резуль­та­те высокой чистоты жизни и длитель­ных аскети­че­ских упраж­не­ний. Таким образом, была сформу­ли­ро­ва­на главная цель христи­ан­ской жизни, сама суть нашего спасе­ния. Это — обо´ жение, когда человек по милости Божьей всей полно­той своего существа посред­ством нетвар­ных энергий соеди­ня­ет­ся с Богом.

Учение святи­те­ля не было чем-то новым в Церкви. Догма­ти­че­ски его учение являет­ся сходным с учением святого Симеона Нового Богосло­ва о Божествен­ном (Фавор­ском) свете и учением препо­доб­но­го Максима Исповед­ни­ка о двух волях во Христе. Однако именно Григо­рий Палама наибо­лее полно выразил церков­ное понима­ние этих важней­ших для каждого христи­а­ни­на вопро­сов. Поэтому Церковь и чтит его память во вторую Неделю Велико­го поста.

3 неделя (4 апреля) — Крестопоклонная

Эта Неделя — середи­на Велико­го Поста. Кресто­по­клон­ной она называ­ет­ся потому, что в этот период Поста из алтаря выносит­ся для покло­не­ния украшен­ный цветами Крест. Крест находит­ся посреди храма до пятницы 4‑й седмицы Велико­го поста.

Возни­ка­ет законо­мер­ный вопрос — почему же орудие казни Спаси­те­ля оказа­лось у христи­ан в таком почете? Дело в том, что почита­ние Креста всегда понима­лось учением Церкви как покло­не­ние Иисусу Христу в свете Его искупи­тель­но­го подвига. Кресты на куполах, натель­ные кресты, поклон­ные кресты, установ­лен­ные в памят­ных местах, — все они призва­ны напоми­нать, какой страш­ной и дорогой ценой Иисус Христос совер­шил наше спасе­ние. Не орудию казни покло­ня­ют­ся христи­ане, почитая крест, а Самому Христу, обраща­ясь к величию той жертвы, в которую Иисус Христос принес Себя ради всех нас.

Чтобы исцелить повре­жде­ния, которые грех внес в природу челове­ка, Господь в Своем вопло­ще­нии прини­ма­ет на Себя нашу природу, а вместе с ней и повре­жде­ния, которые в учении Церкви названы как страст­ность, тленность, смерт­ность. Не имеющий никако­го греха, Он прини­ма­ет эти послед­ствия греха добро­воль­но, чтобы исцелить их в Себе. Но ценой такого исцеле­ния была смерть. И на Кресте Господь запла­тил ее за всех нас, чтобы потом силою Своего Божества воскрес­нуть и явить миру обнов­лен­ную челове­че­скую природу, уже не подвер­жен­ную смерти, болез­ням и страда­ни­ям. Поэтому Крест являет­ся симво­лом не только искупи­тель­ной смерти Христа, но также — и Его славно­го Воскре­се­ния, открыв­ше­го путь в рай всем, кто готов следо­вать за Христом.

Одно из песно­пе­ний, звуча­щих в Церкви на Кресто­по­клон­ной неделе, на совре­мен­ном русском языке звучит пример­но так: «Уже пламен­ный меч не охраня­ет врат Едема: он чудесно угашен Древом Креста; жала смерти и адовой победы больше нет; ибо явился Ты, Спаси­тель мой, с кличем к находив­шим­ся в аду: «Идите опять в рай!»

4 неделя (11 апреля) — преподобного Иоанна Лествичника

В Богослу­же­нии четвер­той Недели Велико­го поста Церковь предла­га­ет всем христи­а­нам высокий пример постни­че­ской жизни в лице препо­доб­но­го Иоанна Лествич­ни­ка. Он родился около 570 года и был сыном святых Ксено­фон­та и Марии. Всю свою жизнь препо­доб­ный провел в монасты­ре, распо­ло­жен­ном на Синай­ском полуост­ро­ве. Иоанн пришел туда шестна­дца­ти­лет­ним юношей и с тех пор никогда уже не покидал святую гору, на которой пророк Моисей когда-то получил от Бога Десять запове­дей. Пройдя все ступени монаше­ско­го совер­шен­ство­ва­ния, Иоанн стал одним из самых почита­е­мых духов­ных настав­ни­ков монасты­ря. Но однажды недоб­ро­же­ла­те­ли позави­до­ва­ли его славе и стали обвинять его в болтли­во­сти и лжи. Иоанн не стал спорить со своими обвини­те­ля­ми. Он просто замол­чал, и за целый год не произ­нес ни одного слова. Лишив­шись духов­но­го настав­ле­ния, его обвини­те­ли сами вынуж­де­ны были просить святого возоб­но­вить прерван­ное их интри­га­ми общение.

Он уклонял­ся от всякого рода особен­ных подви­гов. Вкушал он все, что дозво­ля­лось по иноче­ско­му обету, но — умерен­но. Не прово­дил ночей без сна, хотя спал не более того, сколько необхо­ди­мо для поддер­жа­ния сил, чтобы непре­стан­ным бодрство­ва­ни­ем не погубить ума. Перед сном долго молился; много посвя­щал времени чтению душеспа­си­тель­ных книг. Но если во внешней жизни прп. Иоанн действо­вал во всем осторож­но, избегая крайно­стей, опасных для души, то во внутрен­ней духов­ной жизни он, «возго­ра­е­мый божествен­ной любовью», не хотел знать границ. Особен­но глубоко он был проник­нут чувством покая­ния.

В 75-летнем возрасте Иоанн против своего желания был возве­ден в должность началь­ни­ка Синай­ской обители. Монасты­рем он управ­лял недолго, всего четыре года. Но именно в это время им была написа­на удиви­тель­ная книга — «Лестви­ца». История ее созда­ния такова. Однажды иноки монасты­ря, распо­ло­жен­но­го в двух днях пути от Синая, присла­ли Иоанну письмо с прось­бой соста­вить для них руковод­ство в духовно-нравствен­ной жизни. В письме они называ­ли такое руковод­ство надеж­ной лестни­цей, по которой им можно было бы безопас­но восхо­дить от земной жизни к Небес­ным вратам (духов­но­му совер­шен­ству). Иоанну понра­вил­ся этот образ. Отклик­нув­шись на просьбу собра­тьев, он написал книгу, которую так и назвал — Лестви­ца. И хотя книга эта появи­лась 13 веков назад, ее до сих пор с огром­ным интере­сом и пользой для себя читает множе­ство христи­ан во всем мире. Причина такой популяр­но­сти — удиви­тель­но простой и доход­чи­вый язык, которым святой Иоанн сумел объяс­нить сложней­шие вопросы духов­ной жизни.

Вот лишь несколь­ко мыслей Иоанна Лествич­ни­ка, которые по-прежне­му остают­ся актуаль­ны­ми для каждого внима­тель­но­го к себе челове­ка:

«Тщесла­вие выказы­ва­ет­ся при каждой добро­де­те­ли. Когда, напри­мер, храню пост — тщеслав­люсь, и когда, скрывая пост от других, разре­шаю на пищу, опять тщеслав­люсь — благо­ра­зу­ми­ем. Одевшись в краси­вую одежду, побеж­да­юсь любоче­сти­ем, и, переодев­шись в худую, тщеслав­люсь. Говорить ли стану? Попадаю во власть тщесла­вия. Молчать ли захочу? Опять преда­юсь ему. Куда ни поверни эту колючку, она всегда встанет шипом кверху»

 «…Никогда не стыдись того, кто перед тобою злосло­вит ближне­го, но лучше скажи ему: «Перестань, брат, я ежеднев­но падаю в лютей­шие грехи и как я могу его осуждать?» Ты сдела­ешь таким образом два добра и одним пласты­рем исцелишь и себя и ближне­го».

«…Зла и страстей по естеству нет в челове­ке; ибо Бог не творец страстей. Добро­де­те­ли же многие даровал Он нашей природе, из которых извест­ны следу­ю­щие: милосты­ня, ибо и язычни­ки милосерд­ству­ют; любовь, ибо часто и бессло­вес­ные живот­ные проли­ва­ют слезы, когда их разлу­ча­ют; вера, ибо все мы от себя ее порож­да­ем; надежда, потому что мы и взаем берем, и взаем даем, и сеем, и плаваем, надеясь обога­тить­ся. Итак, если, как мы здесь показа­ли, любовь есть добро­де­тель естествен­ная нам, а она есть союз и испол­не­ние закона: то значит, добро­де­те­ли недале­ки от нашего естества. Да посты­дят­ся же те, которые представ­ля­ют свою немощь к испол­не­нию их».

«Лестви­ца» и по сей день остает­ся одной из самых извест­ных и читае­мых книг у право­слав­ных христи­ан. Поэтому Церковь чтит память ее автора, называя именем препо­доб­но­го Иоанна четвер­тую Неделю Велико­го поста.

5 неделя (18 апреля) — преподобной Марии Египетской

История препо­доб­ной Марии Египет­ской, пожалуй, самый яркий пример того, как через усилен­ный пост человек спосо­бен с Божией помощью вывести свою жизнь к свету даже из самых страш­ных и беспро­свет­ных духов­ных тупиков.

Мария родилась в пятом веке в Египте и была, что называ­ет­ся, «трудным ребен­ком». В 12 лет девочка убежала из дома и отпра­ви­лась на поиски приклю­че­ний в Алексан­дрию — самый крупный город Империи после Рима. Там все ее приклю­че­ния очень скоро свелись к обыкно­вен­но­му развра­ту. Семна­дцать лет она провела в непре­рыв­ных блудных похож­де­ни­ях. Блуд не был для нее спосо­бом заработ­ка: в нем несчаст­ная девушка находи­ла единствен­ный и главный смысл своего существо­ва­ния. Со своих знаком­цев Мария не брала ни денег, ни подар­ков, рассу­див, что таким образом она привле­чет к себе больше мужчин.

Однажды она попала на корабль, перево­зив­ший в Иеруса­лим палом­ни­ков. Но совсем не для покло­не­ния христи­ан­ским святы­ням отпра­ви­лась Мария в это плава­ние. Ее целью были молодые моряки, с которы­ми она все путеше­ствие провела в привыч­ных забавах. Прибыв в Иеруса­лим, Мария и здесь продол­жа­ла разврат­ни­чать по своему обыкно­ве­нию.

Но однажды, во время большо­го празд­ни­ка, она из любопыт­ства решила зайти в Иеруса­лим­ский храм. И с ужасом обнару­жи­ла, что не может этого сделать. Несколь­ко раз она пыталась вместе с толпой палом­ни­ков попасть внутрь храма. И каждый раз, как только ее нога касалась порога, толпа отбра­сы­ва­ла ее к стене, а все осталь­ные беспре­пят­ствен­но прохо­ди­ли внутрь.
Марии стало страшно, и она запла­ка­ла.

В притво­ре храма висела икона Богоро­ди­цы. Мария никогда раньше не молилась, но теперь перед иконой она обрати­лась к Божией Матери и покля­лась изменить свою жизнь. После этой молитвы она снова попро­бо­ва­ла пересту­пить порог храма — и теперь благо­по­луч­но прошла внутрь вместе со всеми. Покло­нив­шись христи­ан­ским святы­ням, Мария отпра­ви­лась к реке Иордан. Там, на берегу, в неболь­шой церкви Иоанна Крести­те­ля она прича­сти­лась Тела и Крови Христо­вых. А на следу­ю­щий день перепра­ви­лась через реку и ушла в пустыню для того, чтобы уже никогда не возвра­щать­ся к людям.

Но даже там, вдали от привыч­ных соблаз­нов большо­го города, Мария не нашла себе покоя. Мужчины, вино, разгуль­ная жизнь — всего этого в пустыне, конечно же, не было. Но куда можно было убежать от собствен­но­го сердца, которое помнило все грехов­ные удоволь­ствия прежних лет и никак не хотело от них отказы­вать­ся? Блудные желания терзали Марию и здесь. Бороть­ся с этой бедой было неверо­ят­но трудно. И всякий раз, когда у Марии уже не остава­лось сил проти­вить­ся страсти, ее спасала память о клятве перед иконой. Она понима­ла, что Матерь Божия видит все ее поступ­ки и даже мысли, обраща­лась в молитве к Богоро­ди­це и просила помощи в испол­не­нии своего обеща­ния. Спала Мария на голой земле. Питалась скудной расти­тель­но­стью пустыни. Но полно­стью избавить­ся от блудной страсти она смогла лишь через семна­дцать лет такой напря­жен­ной борьбы.

После этого она провела в пустыне еще два десяти­ле­тия. Незадол­го до своей кончины Мария впервые за все эти годы встре­ти­ла среди песков челове­ка. Это был стран­ству­ю­щий монах Зосима, которо­му она и расска­за­ла историю своей жизни. К этому времени Мария Египет­ская достиг­ла удиви­тель­ных высот свято­сти. Зосима видел, как она перехо­ди­ла реку по воде, а во время молитвы отрыва­лась от земли и молилась, стоя на воздухе.

Имя Мария в еврей­ском языке означа­ет — госпожа, хозяйка. Всей своей жизнью Мария Египет­ская засви­де­тель­ство­ва­ла, что человек действи­тель­но являет­ся хозяи­ном своей судьбы. Вот только распо­ря­дить­ся ею можно очень и очень по-разному. Но все же возмож­ность с Божией помощью изменить себя к лучшему остает­ся у каждого даже на самых запутан­ных житей­ских дорогах.

6 неделя (25 апреля) — Вход Господень в Иерусалим, неделя ваий

Это стран­ное назва­ние шестой Недели проис­хо­дит от грече­ско­го слова «вайи». Так называ­ют разла­пи­стые широкие листья пальм, которы­ми жители Иеруса­ли­ма устила­ли дорогу перед въезжа­ю­щим в город Христом за неделю до Его Распя­тия. Вход Госпо­день в Иеруса­лим — одновре­мен­но и радост­ный, и печаль­ный празд­ник. Радост­ный потому, что в этот день Христос несомнен­но явил Себя людям как Мессия, Спаси­тель мира, многие века ожида­е­мый челове­че­ством. А груст­ный этот празд­ник потому, что вход в Иеруса­лим, по сути, стал началом Крест­но­го пути Христа. Израиль­ский народ не принял своего истин­но­го Царя, и большин­ство тех, кто востор­жен­но привет­ство­вал Спаси­те­ля с вайями в руках, и кричал: «Осанна Сыну Давидо­ву!», уже через несколь­ко дней в остер­ве­не­нии будут вопить: «Распни Его, распни!»

Право­слав­ные христи­ане на этот празд­ник тоже прихо­дят в храм с ветвями в руках. Правда, у нас в России это не пальмы, а веточки вербы. Но суть этого символа — та же, что и две тысячи лет назад в Иеруса­ли­ме: ветвями мы встре­ча­ем нашего Господа, вступа­ю­ще­го на Свой Крест­ный Путь. Только совре­мен­ные христи­ане, в отличие от жителей древне­го Иеруса­ли­ма, абсолют­но точно знают, Кого они привет­ству­ют в этот день и что Ему предсто­ит вместо царствен­ных почестей. Об этом прекрас­но сказал в одной из пропо­ве­дей митро­по­лит Антоний Сурож­ский: «Народ Израи­лев от Него ожидал, что, вступая в Иеруса­лим, Он возьмет в свои руки власть земную; что Он станет ожида­е­мым Мессией, Который освобо­дит Израиль­ский народ от врагов, что кончена будет оккупа­ция, что побеж­де­ны будут против­ни­ки, отмщено будет всем… А вместо этого Христос вступа­ет в Священ­ный Град тихо, восходя к Своей смерти… Народ­ные вожди, которые надея­лись на Него, повора­чи­ва­ют весь народ против Него; Он их во всем разоча­ро­вал: Он не ожида­е­мый, Он не тот, на которо­го надея­лись. И Христос идет к смерти…» В празд­ник Входа Господ­ня в Иеруса­лим верую­щие тоже, подобно евангель­ским иудеям, привет­ству­ют Спаси­те­ля вайями. Но каждый, взявший их в руки, должен честно спросить себя, готов ли он принять Христа не как могуще­ствен­но­го земного царя, а как Владыку Царства небес­но­го, Царства жертвен­ной любви и служе­ния? Вот к чему призы­ва­ет Церковь в эту радост­но-печаль­ную неделю с непри­выч­ным для русско­го слуха назва­ни­ем.

7 неделя  (26 апреля — 1 мая)— Страстная седмица

Среди седмиц Велико­го Поста Страст­ная занима­ет особое положе­ние. Преды­ду­щие шесть недель, или Четыре­де­сят­ни­ца, установ­ле­ны в честь сорока­днев­но­го поста Спаси­те­ля. А вот Страст­ная седмица — уже в воспо­ми­на­ние послед­них дней земной жизни, страда­ний, смерти и погре­бе­ния Христа.

Само назва­ние этой недели проис­хо­дит от слова «страсть», то есть «страда­ние». Эта неделя — память о тех страда­ни­ях, которые были причи­не­ны Иисусу Христу людьми, ради спасе­ния которых Он явился в мир. Один ученик — Иуда — предал Его врагам, ищущим Его смерти. Другой — Петр — трижды отрекся от Него. Осталь­ные — разбе­жа­лись в ужасе. Пилат отдал Его на растер­за­ние палачам-бичева­те­лям, а после — прика­зал распять, хотя совер­шен­но точно знал, что Христос не был виновен в преступ­ле­ни­ях, которые Ему вменя­лись. Перво­свя­щен­ни­ки осудили Его на мучитель­ную смерть, хотя им досто­вер­но было извест­но, что Он исцелял безна­деж­ных больных и даже воскре­шал мертвых. Римские солдаты били Его, издева­лись, плевали Ему в лицо…

На голову Спаси­те­ля палачи надели терно­вый венец в форме шапки, похожей на митру (символ царской власти на Востоке). Когда легио­не­ры глуми­лись над Ним, от каждого удара палкой по «терно­вой митре» острые и крепкие четырех­сан­ти­мет­ро­вые шипы вонза­лись все глубже, вызывая сильную боль и крово­те­че­ние…

Его били по лицу палкой толщи­ной около 4,5 см. Специ­а­ли­сты, иссле­ду­ю­щие Турин­скую плаща­ни­цу, конста­ти­ро­ва­ли много­чис­лен­ные повре­жде­ния: разби­тые брови, порван­ное правое веко, травма носово­го хряща, щек, подбо­род­ка; около 30 проко­лов, сделан­ных шипами…

Потом Его прико­ва­ли к столбу и стали избивать бичом. По следам на Турин­ской плаща­ни­це выходит, что Христу было нанесе­но 98 ударов. Многие приго­во­рен­ные к такой экзеку­ции не выдер­жи­ва­ли ее и умирали от боли еще до конца бичева­ния. В римский бич вплета­лись метал­ли­че­ские шипы, когти хищных живот­ных, на конце привя­зы­вал­ся груз, чтобы хлыст лучше обвивал тело. При ударах такой плетью челове­че­ская плоть рвалась на куски… Но это был еще не конец, а только начало страда­ний Спаси­те­ля.

Совре­мен­но­му челове­ку трудно даже предста­вить, что же проис­хо­ди­ло на кресте с челове­ком, приго­во­рен­ным к смерти через распя­тие. А проис­хо­ди­ло там вот что. Челове­ка уклады­ва­ли на крест, лежащий на земле. Огром­ные кованые гвозди с зазуб­рен­ны­ми гранями вбива­лись казни­мо­му в запястья, чуть выше ладоней. Гвозди задева­ли средин­ный нерв, причи­няя страш­ную боль. Затем гвозди вгоня­лись в стопы. После этого крест с приби­тым к нему челове­ком подни­ма­ли и встав­ля­ли в специ­аль­но приго­тов­лен­ное отвер­стие в земле. Повисая на руках, человек начинал задыхать­ся, так как грудная клетка его оказы­ва­лась сдавлен­ной под весом тела. Единствен­ным спосо­бом глотнуть воздуха было  опереть­ся на гвозди, приби­ва­ю­щие ноги к кресту. Тогда человек мог выпря­мить­ся и сделать глубо­кий вдох. Но боль в проби­тых стопах не позво­ля­ла долго находить­ся в таком положе­нии, и казни­мый вновь повисал на своих руках, проби­тых гвоздя­ми. И опять начинал задыхать­ся…

Христос умирал на Кресте шесть часов. А вокруг хохота­ли и издева­лись над Ним люди, ради которых Он и пошел на эту ужасную смерть.

Таков смысл назва­ния Страст­ной седмицы — заклю­чи­тель­ной недели Велико­го Поста. Но страда­ния и смерть Христа не были самоце­лью, они — лишь средство исцеле­ния челове­че­ско­го рода, которое Бог употре­бил для нашего спасе­ния от рабства греху и смерти. Митро­по­лит Антоний Сурож­ский в своей пропо­ве­ди на послед­ний день Страст­ной седмицы говорил: «…Прошли страш­ные страст­ные дни и часы; плотью, которой страдал Христос, Он теперь почил; душою, сияющей славой Божества, Он сошел во ад и тьму его рассеял, и положил конец той страш­ной богоостав­лен­но­сти, которую смерть представ­ля­ла собой до Его сошествия в ее недра. Действи­тель­но, мы находим­ся в тишине пребла­го­сло­вен­ной Субботы, когда Господь почил от трудов Своих.

И вся Вселен­ная в трепете: ад погиб; мертвый — ни един во гробе; отделен­ность, безна­деж­ная отделен­ность от Бога побеж­де­на тем, что Сам Бог пришел в место послед­не­го отлуче­ния. Ангелы покло­ня­ют­ся Богу, востор­же­ство­вав­ше­му над всем, что земля создала страш­но­го: над грехом, над злом, над смертью, над разлу­кой с Богом…

И вот мы трепет­но будем ждать того мгнове­ния, когда сегодня ночью и до нас дойдет эта победо­нос­ная весть, когда мы услышим на земле то, что в преис­под­ней гремело, то, что в небеса пожаром подня­лось, услышим это мы и увидим сияние Воскрес­ше­го Христа».

*Во избежа­ние путани­цы. Слово «неделя» в богослу­жеб­ном языке обозна­ча­ет воскрес­ный день, неделя же в нашем сегодняш­нем понима­нии называ­ет­ся «седми­цей». Каждая из шести седмиц Велико­го поста (в месяце­сло­ве они обозна­ча­ют­ся поряд­ко­вы­ми номера­ми — первая, вторая и т. д.) завер­ша­ет­ся неделей, посвя­щен­ной тому или иному празд­ни­ку или святому. Великий пост, как период сугубо­го покая­ния, закан­чи­ва­ет­ся в пятницу шестой седмицы. Лазаре­ва суббота и Вход Госпо­день в Иеруса­лим (Вербное воскре­се­нье, или Неделя ваий) стоят особня­ком и в Великий пост не входят, хотя пост в эти дни, разуме­ет­ся, не отменя­ет­ся. Седьмая постная седмица — Страст­ная — с богослу­жеб­ной точки зрения также не входит в святую Четыре­де­сят­ни­цу. Эти дни посвя­ще­ны уже не нашему покая­нию, а воспо­ми­на­нию послед­них дней жизни Христа. Седьмое воскре­се­нье — Пасха. Далее в статье под словом «неделя» понима­ет­ся воскрес­ный день (кроме Страст­ной недели) — Ред.

Источ­ник: Журнал “ФОМА”